 Стрела, изображённая на гербе Штральзунда, по-славянски известного как Стрелов, и основанного руянами в 1234 году, напротив Рюгена, при впадении реки Стрелов, или Стрела в Балтийское моря, на самом деле, может восходить к культу славянского бога грома и войны - Перуна. И помимо борьбы руян с немецкой экспансией и христианизацией, она изначально могла, просто, символизировать этого, одного из самых почитаемых, славянских богов. Подобные изображения, или знаки, были очень широко распространены у многих славян, в том числе, полабских и балтийских. И использовались как гербы, символы, родовые метки и т.д. При этом, позже, видимо для "уравновешивания", этот языческий знак на гербе, мог быть дополнен христианским крестом. Данная версия также может вполне правильно объяснять происхождение рисунка на этом гербе. 
Указ Вицлава I о пожаловании рыбацкой деревне на реке Stralow прав города. Культ бога Перуна, был распространён во многих землях, его атрибутами являлись дуб, гроза, гром, молнии и стрелы, а также меч и конь. Кроме того, видимо секира - боевой топор. Изваяние божества, соотносимого с Перуном, которое стояло западнее Любека, в Вагрии, в Старигарде, держало в руках "железо испытаний" и имело колокол. Главные центры этого божества, по всей видимости, располагались в полабских и поморских землях, на южном берегу Балтийского моря, откуда, его культ вместе с выходцами из этих земель - варягами, попал к нам на Русь. В современной Северной Германии, в бывших славянских землях, известна целая серия поселений, названия которых восходят к имени Перуна. (P. Kühnel, Die slavischen Ortsnamen in Meklenburg, 1881.) Например, город Пархим, в котором по сообщениям немецких историков, поклонялись богу Пархуму, или Перкуну. Также, в Передней Померании, как раз чуть севернее Штральзунда, прямо напротив Рюгена, известен городок Прон, название которого сейчас по-немецки пишется как Prohn. Однако, первое его письменное упоминание относится к 1240 году. И тогда он был записан как Perun. В 1242 году - зафиксирована форма Pyron. В 1325 году Peron. 1467 - Pron. И наконец, с 1581 года, городок носит современное название Prohn. Вот его официальный сайт (на немецком языке). В записанном немцами в конце XVIII века так называемом, древано-полабском (венском) языке - остатке наречия местных мекленбургских и гольштейнских славян, четверг называется Perendan, Peräunedån (перендан, "день Перуна"). Подробней см. здесь и здесь. Перун упоминается и в описании жителей острова Рюген XV века. Во времена, когда остров уже не одно столетие был христианизирован и к тому же, минуло почти сто лет, как умер последний его король из местной династии (князь Витслав III) - на Рюгене жили особые люди, обитавшие на полуострове Мёнхгут, за рвом, называвшемся "Перекоп". Именовались они "reboken" (рыбаки). В то время они уже говорили по-немецки, но, ещё использовали в своей речи массу славянских слов. Такие как "Бог", "реба", "море", "живот", "земя", "небо", "хмара", "млеко", "кенс" (кусок хлеба), "тата", "маць", "дзева", "хата", "перун", "вода" и т.д. (М.К. Любавский, История западных славян стр. 83, при этом сам Любавский ссылается на поморского историка Томаса Канцова). 
Перун, картина Виктора Крижановского Вагры, или варны, жившие на самой западной части славянского берега Балтики, за нынешним Любеком, вокруг своей столицы Старигард (ныне Ольденбург) по сообщениям немцев, поклонялись божеству Проно, Прове и Провен (разные варианты написания немцами) который соотносится с Перуном. Так Гельмольд в Славянской Хронике (I-83) сообщает: По дороге пришли мы в рощу, единственную в этом краю, которая целиком расположена на равнине. Здесь среди очень старых деревьев мы увидали священные дубы, посвященные богу этой земли, Прове. Их окружал дворик, обнесенный деревянной, искусно сделанной оградой, имевшей двое ворот. Все города изобиловали пенатами и идолами, но это место было святыней всей земли. Здесь был и жрец, и свои празднества, и разные обряды жертвоприношений. Сюда каждый второй день недели имел обыкновение собираться весь народ с князем и с жрецом на суд. Вход во дворик разрешался только жрецу и желающим принести жертву или тем, кому угрожала смертельная опасность, ибо таким здесь никогда не отказывалось в приюте …У славян имеется много разных видов идолопоклонства. Ибо не все они придерживаются одних и тех же языческих обычаев. Одни прикрывают невообразимые изваяния своих идолов храмами, как, например, идол в Плуне, имя которому Подага; у других божества населяют леса и рощи, как Прове, бог альденбургской земли, — они не имеют никаких идолов Конрад Бото в Саксонской Хронике указывает следующее: 1123 г. В Ольденбурге был бог, именовавшийся Проно, и он стоял на столбе, и имел в руке красное железо испытаний (proveyssen), и имел знамя, а еще длинные уши, и венец, и пару сапог, а под ногой — колокол. (Jagic V. Zur slawischen runenfrage// Archiv für slavische Philologie. 1880. Bd. V. S. 204) О том, что имена этих божеств, есть разные варианты написания Перуна, пишет, например, Мария Гимбутас. См: Мария Гимбутас Славяне: сыны Перуна. Глава 8, религия, Храмы и святилища, М, 2008 г. Саксон Грамматик также описывает пятиголового идола Поренута (Porenutius), который находился в городе Кореница, на Рюгене. По мнению А.Ф.Гильфердинга Поренут, это имя Перун, снабжённое каким-то суффиксом, неточно переданное немцами. Возможно, Перунич. К этому богу обращались для защиты и удачи на море. Следами культа Перуна у балтийских славян, является, по-видимому, злой дух Парон, упоминающийся у кашубов (дожившего до современности народа, прямого потомка средневековых жителей Померании - поморян, обитающего ныне в Поморском воеводстве Польши). После христианизации часто случалось так, что боги тех, или иных народов, запрещаемые и порицаемые, но не забытые - переоценивались в злых духов, или демонов. В Прибалтике, в Литве и у куршей с латгалами также видим культ бога-громовержца Перкунаса. У пруссов его имя выглядит как Перкуно или Перкун. Балтийские имена этого божества, видимо, являются местными вариантами, возможно более древними, чем наш Перун. Николай Турий Маршалк, в Анналах Герулов и Вандалов, сообщает, что мекленбургский город Пархим (Parchunum на латыни) назван был так в честь божка, который в нём почитался. При этом, под Пархимом при Маршалке ещё оставались вендские (балтийско-славянские) деревни, а в них жили, ещё помнившие свой язык и свои обычаи потомки местных древних племён, о чём Маршалк особо упоминает в своей работе. Имя этого бога сообщает другой немецкий автор - Бернард Латом (Bernhard Latomus), в работе Genealochronicon Mecklenburgicum, изданной в 1610. Он указывает что того звали Пархум (Parchumi). У нас, на Руси, в древности Перуну поклонялись те самые варяги, русь, от имени которых страна и получила своё название! Они пришли с той самой южной Балтики, от поморских славян и балтов - где Перун был хорошо известен. Не забыли они его и здесь. Например, Перуном, а также Велесом - скотьим богом, клянутся русские послы в знаменитых договорах Олега, Игоря и Святослава с Византией. Олег клянётся Перуном, Игорь Перуном и Велесом, Святослав Перуном. Идола же Перуна, как указывает Повесть Временных Лет, вместе с некоторыми другими богами, князь Владимир (будущий святой и креститель) поставил в Киеве, после того, как вместе с варяжской дружиной захватил власть над столицей, и, таким образом, над всей Русью. Причём, Перун был поставлен в княжеском дворце ("княжем дворе", "дворе теремном"). И кстати, в Пантеоне Владимира, среди массы божеств, не упоминается НИ ОДНОГО скандинавского бога. И вообще ни один скандинавский бог ни разу не упоминается на Руси. Ни в одном источнике, ни по какому случаю, ни единожды. Русь и наши варяги не знают скандинавских богов. Это было бы практически невозможно, будь они, и правда, скандинавами. А вот Перун упоминается постоянно. По числу упоминаний, он занимает первое место. Византийский император Константин Багрянородный в середине X века оставил описание ритуала, связанного с дубом, который, спускаясь по Днепру, на острове Хортица, проводила русь, перед выходом в Черное море: На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг, а другие — кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Поляки, балканские славяне, чехи и словаки также видимо знали этого бога. Хотя описаний его культа у них почти не сохранилось, что заставляет некоторых исследователей полагать, что Перун был вообще чисто русским, варяжским божеством, пришедшим в нашу страну с Балтики вместе с той самой русью. Однако, некоторые следы этого божества, у других славян, тем не менее, известны. Например, в Польше около Перемышля, в 1302 году епархиальным документом упомянут Перунов Дуб. Однако, до монгольского нашествия Перемышль входил в одно из княжеств Киевской Руси. О поклонении Перуну в средневековье, упоминают некоторые поздние болгарские тексты. К тому же, у современных болгар, известно имя собственное Перун. Однако известно о времени, когда Русь предпринимала активную экспансию в Болгарию, и пыталась там закрепиться. Например, при Святославе. Так что - поклонение Перуну там, также, теоритически, может быть следствием проникновения и влияния Руси. У словаков до настоящего времени сохранилось много народных заклятий, если не сказать проклятий, взывающих именно к Перуну. Что интересно, у остальных славян, в том числе, у русских - имеется пласт очень похожих выражений, но обращаются в них (видимо, уже под влиянием церкви) не к Перуну, а обычно, к чёрту, или к бесу, либо просто - напрямую к грому и молниям. У словаков же, видимо, эти выражения сохранились в более первозданном виде. Вот некоторые из подобных их заклинаний в переводе на русский язык: "Хочешь попасть к Перуну?" "На кой Перун это тебе?" "Перун тебя разбил!" "Перун в тебя попал!" "Перун тебя побрал!" "Перун тебя побей!" "Попади в него Перун (гром)!" "Перунова стрела" "Перунова стена" "Перунов гром" "Перунов блеск" "Перунов вол" "Перунов путь" "Перуново вино" (Записаны Яном Колером)  Вот ещё несколько, подобных заклинаний, записанных Адольфом Петером Затурецким и опубликованных в книге "Словацкие пословицы и поговорки": "Разбей тебя Перун"! "Попади в тебя громовая (Перунова) стрела"! Этот же автор приводит массу поговорок в которых упоминается только атрибутика Перуна: "Гром тебя побери!" "Побей тебя гром!" "Разбей тебя гром!" "Убей тебя гром!" "Оглуши тебя гром!" "Попади в тебя гром!" "Гром тебе в душу!" "Гром на твою мать!" "Тысяча стрел тебе в душу!" "Порази твою мать сто стрел!" "Порази твою мать тысяча стрел!" "Порази молния твою мать!" и т.д. В книге "Сербская мифология" профессор Сретен Петрович приводит ещё некоторые аналогичные словацкие поговорки, которые были записаны Ханушем. "Гром на тебя!". "Гром тебе в душу!". "Если ты Перун, громыхающий Перун, - покажи свои зубы!". "Бог Перун в облаках!". "Хрястнуло ему громом в лоб!". Между тем, ранее в славянских языках, слова "Перун" и "молния", "гром", часто были синонимичными, и однокоренными. Следы чего до сих пор видны во многих современных языках. Например, в том же словацком, слова "Перун" и "гром" имеют одну и ту же языковую основу. А в современном польском - слово "piorun" - означает "молния". Польское слово "piorunować" - значит "чертыхаться", "яростно нападать". В силезском известно восклицание "Pieruna!" или "Jerunie!" В современном белорусском слово "пярун" также означает "гром", или "молния" ("Пярун забіў" - означает "Убило молнией"). В поздних русских летописях XVII века, например в Холмогорской, в рассказе о Волхове также ещё зафиксировано употребление данного слова. Однако ныне в русском языке, "перун" в значении "молния", или "гром" употребляется лишь в высокопарном, поэтическом стиле. Например, у Михаила Васильевича Ломоносова: ...Кругом его, из облаков, гремящие перуны блещут... Тоже самое - у Гавриила Романовича Державина: ...Гремит! Благоговей сын персти! Се ветхий деньми с небеси Из кроткой, благотворной длани Перуны сеет по земле... Также в современном русском есть устойчивое выражение "метать перуны", что, согласно толковому словарю Ушакова, означает "метать громы и молнии", "сердиться, гневаться".  Поклонение громовержцу выражалось также в обожествлении неолитических каменных орудий, которые находили при строительстве, или при обработке пашни. В древности и средневековье это явление было известно по всей Европе, в том числе в славянских землях. Люди, находя наконечники неолитических каменных стел, а иногда, даже копий, или топоров, связывали их с божественными силами. В частности, с богами громовержцами. Считалось, что они появляются там, куда в землю ударила молния. Им приписывались различные мистические и волшебные качества, в том числе способность исцелять от болезней. Иногда эти предметы оправлялись в метал - в том числе, в золото и серебро. Например, в 1081 г. византийский император Алексей Комнин посылает германскому императору Генриху IV драгоценные дары в числе которых "небесный топор", оправленный в золото. По всей Европе было обнаружено множество подобных находок - неолитические каменные стрелки, копья, или топоры, оправленные в золото и серебро в античное время, или в средние века (Cartaiglac 1877 год, Hildburgh 1938 год). В Германии ещё в ХХ веке этнографы обнаруживали "громовые топоры-клинья" прикреплённые к балкам крыши, или к порогу дома для защиты от молнии. Их также носили в кожаных кошелях на счастье. Использовались они и для облегчения родов (Mildenberger, 1959 год, стр. 83 - 86). Уваров находил подобные амулеты в славянских курганах (1871: 31, 93, табл. ХХХ, 20). В 1957 году М.В.Седова опубликовала амулет из сруба в слое XIV века, средневекового Новгорода - неолитический наконечник копья в медном орнаментированном футляре.  Иван Забелин во второй части своей "Истории русской жизни с древнейших времен" (Москва, 1879) - приводит упоминания подобных предметов: "В старинных Травниках о Перуновом Камне находим следующую повесть. Перун-Камень. А тот камень падает и стреляет сверху от грома; Цветом он разной бывает, а больши красен истинами (?); А он бывает клином на три угла, а иной на осмь и всхожь на копье, с одново тупого конца дырочка манинка в него, а другой конец востер, что копье; а находят их везде и по полям; Он же и громовая стрела называем (...) Такова сила того камня Перуна: когда гром гремит и ты тот камень положь на стол липовой и естли гром велик и безпричины не пройдет и тот камень на столе станет трястись и подыматца, а когда гром утихнет и он перестанет трястись. А когда кто испужаетца грому и положь тот камень в воду и он в воде станет стоять и дрожать и тое воду от испужанья давать пить, а кто не испужен и если его (камень) в воду положишь и он просто ляжет. Из того камня делать глаз в перстень и носить на руке от всякого видимаго и не видимаго злодея сохранен будешь и если тою рукою захощешь на кого злодея или в дерево ударить и ты выговори сию речь: "как гром бие и разбие и убивае, так и сия моя рука имеющая Перуновый камень разбивае и убивае", и ударь, то все в дребезги разлетитца и рассыплитца. А тою рукой и перстнем бить чародеев добро и возмет, и их ничто не закроет. Того же камня демони боятся, а носящий его не убоится напасти и беды и одолеет сопротивников своих. Аще кто и стрелу громовую с собой носит, тот может всех одолеть силою своею и против его никто не устоит, хотяб сильнее его был, нисколько. И добро сие содержат от обиды и нападения, а с нею в кулачки битца и боротца - одолеешь." (стр. 510-511).  В записанном Н. С. Стромиловым рассказе крестьянина Петра Максимова о "громовых стрелках" сказано что выпаханные после грозы, стрелки передаются из рода в род, "старухи очень берегут их, скачивают с них воду, обрызгивают больной скот и людей и говорят, пособляет от всякой болезни". Свои "стрелки" Максимов отдал, а приобрести другие, такие же, у знахарок, оказалось очень трудно. Расставаться с целебным средством, приносящим им выгоду, они не хотели. В настоящее время, в частности, на Мсте, подобными каменными стрелами иногда лечат поясничную боль. Изображения стрел также в очень древние времена стали использоваться как символы. В том числе и у славян. Стреловидные, иногда очень сильно стилизованные знаки, связанные, видимо с культом древнего громовержца, можно наблюдать, например, на многочисленных гербах польской шляхты. Вот некоторые из таковых: 1. 3. 5. 7. 9. 11. 13. 15. 1.герб Богория, 2. герб Ходкевич, 3. герб Якимович, 4. герб Карницкий, 5. герб Лис, 6. герб Мадростки, 7. герб Дрогос, 8. герб Пилсудски, 9. герб Одынец, 10. герб Бересьневич, 11. герб Поцей, 12. герб Секиж, 13. герб Бел, 14. герб Чиж, 15. герб Борейко, хотя этот герб скорее уже содержит свастический, солярный знак, также являющийся очень древним, ещё обще-индоевропейским символом. Обратите внимание, что изображения стрел, почти всегда, дополнены особыми знаками - черточками, полукругами и т.д., призванными помочь различать разные гербы, построенные на основе одинаковых главных изображений. В России также известны подобные элементы, которые добавлялись к родовому знаку в качестве символов отделившихся потомков. В русской крестьянской культуре, они назывались "отпятки". Похожие же стилизованные знаки, напоминающие либо стрелы, либо даже руны, можно наблюдать и среди особых родовых меток, которыми рыбаки кашубы с Хельской косы (прямые потомки поморских славян) до недавнего времени метили принадлежащие своим семьям лодки, домики и всевозможные рыбацкие снасти.  Страница из книги Фредриха Лоренца, Адама Фишера и Тадеуша Лехр-Сплавинского "Кашубы, народная культура и язык", Торунь 1934 г. с примерами подобных родовых кашубских рыбацких знаков. Обратите внимание, что на них также присутствуют особые пометки, аналогичные польским и русским "отпяткам", которые служат для отличения друг от друга знаков, принадлежащих разным родам и семьям. Подобные стреловидные изображения встречаются в декоративной деревянной резьбе северных и северо-западных областей России. Далее приведены фрагменты фотографий, которые были сделаны в Помостье, в бывшей Деревенской пятине Новгородской Земли. Помостье - историческая область в Тверской и Новгородской областях, по реке Мста, часть пути из Варяг в Греки. Традиционно там получали наделы отслужившие дружинники из Новгорода. Местность богата различными легендами, достопримечательностями и памятниками. Например, там есть своя могила Рюрика (в месте впадения реки Березайки в Мсту), Синеуса (в Новгородской области) и Словена (тоже в Новгородской), место битвы кривды с правдою и т.д. Ранее через Мсту волоком (в районе города Вышний Волочек) перетаскивали суда в Тверцу, которая в Твери впадает в Волгу. При Петре I там были построены шлюзы Автор фотографий - Григорий Базлов.   Другие стреловидные элементы на тех же воротах.  Фрагмент оконного наличника с изображением стрел.  Оконный наличник украшенный стрелами. Подобные же элементы резьбы, по свидетельствам Базлова, попадались ему и в деревне Паньгома, Кемского района, в современной Карелии, у беломорских поморов. Жители указанной деревни заявили, что они являются потомками поморов Марфы Борецкой (последней Новгородской посадницы, конца XV, начала XVI вв.) и пришли с Шелони (река недалеко от Новгорода, впадающая в озеро Ильмень) когда на Борецкую начались гонения. Базлов отмечает наличие подобных же элементов и на реке Мсте, конкретно на могиле той самой Марфы Борецкой. В общем, в России подобные элементы также встречаются, и иногда их разновидности, дополненные своими собственными отпятками, по аналогии с кашубскими метками, или польскими гербами, видимо, связаны с конкретными династиями, семьями и родами, а может быть группами родственных родов.  Стрела, причём также в сочетании с крестом, присутствует и на гербе старинного русского города Хлынов, который был основан в 1181 году. Позже он назывался Вятка, ныне Киров. Современный вариант герба города, основанный на ранних изображениях. Красный цвет поля герба Штральзунда, это, по-видимому, цвет Свентовита (Свантевита, как он также упоминается на Рюгене, или Святовита, если произносить его имя по нормам современного русского языка) - верховного и могущественнейшего бога славян. Главный храм которого находился как раз на Рюгене, в крепости Аркона. Вот как описывает этого бога в "Славянской хронике" Гельмольд: "Среди множества славянских божеств главным является Свентовит (Zuantewith), бог земли ранской, так как он — самый убедительный в ответах. Рядом с ним всех остальных они как бы полубогами почитают. Поэтому в знак особого уважения они имеют обыкновение ежегодно приносить ему в жертву человека — христианина, какого укажет жребий. Из всех славянских земель присылаются установленные пожертвования на жертвоприношения Свентовиту. С удивительным почтением относятся славяне к своему божеству, ибо они не легко приносят клятвы и не терпят, чтобы достоинство его храма нарушалось даже во время неприятельских нашествий…" А вот описание Свентовита и его культа, оставленные Саксоном Грамматиком в "Деяниях Данов": Город Аркона лежит на вершине высокой скалы; с севера, востока и юга огражден природною защитой… с западной стороны защищает его высокая насыпь в 50 локтей(...) Посреди города лежит открытая площадь, на которой возвышается деревянный храм, прекрасной работы, но почтённый не столько по великолепию зодчества, сколько по величию бога, которому здесь воздвигнут кумир. Вся внешняя сторона здания блистала искусно сделанными барельефами различных фигур, но безобразно и грубо раскрашенными. Только один вход был во внутренность храма. Сам же храм заключал в себе два ограждения, из которых внешнее, соединенное со стенами, было покрыто красной кровлей; внутреннее же, опиравшееся на четыре колонны, вместо стен имело завесы и ничем не было связано с внешним, кроме редкого переплета балок. В самом храме стоял большой, превосходящий рост человеческий, кумир, (Свентовита) с четырьмя головами, на стольких же шеях, из которых две выходили из груди и две — к хребту, но так, что из обеих передних и обеих задних голов одна смотрела направо, а другая — налево. Волосы и борода были подстрижены коротко, и в этом, казалось, художник сообразовывался с обыкновением руян. В правой руке кумир держал рог из различных металлов, который каждый год обыкновенно наполнялся вином из рук жреца для гадания о плодородии следующего года; левая рука уподоблялась луку. Верхняя одежда спускалась до берцов, которые составлены были из различных сортов деревьев и так искусно были соединены с коленами, что только при внимательном рассматривании можно было различить фуги. Ноги стояли наравне с землёй, их фундамент сделан был под полом. Невдалеке были видны узда и седло бога и многие знаки его божественности. Из них вызывал удивление заметной величины меч, ножны и рукоять которого, помимо превосходного резного декора, украшали серебряные детали. Ежегодно после сбора урожая смешанная толпа со всего острова перед храмом бога, принеся в жертву скот, справляла торжественный пир, именовавшийся священным. Его жрец, вопреки отеческому обычаю отличавшийся длинной бородой и волосами, накануне дня, когда надлежало священнодействовать, малое святилище — куда только ему можно было входить — обычно с помощью метлы тщательно убирал, следя, чтобы в помещении не было человеческого дыхания. Всякий раз, когда требовалось вдохнуть или выдохнуть, он отправлялся к выходу, дабы присутствие бога не осквернялось дыханием смертного. На следующий день, когда народ стоял у входа, он, взяв у изваяния сосуд, тщательно наблюдал, не понизился ли уровень налитой жидкости, и тогда ожидал в будущем году неурожая. Заметив это, велел присутствовавшим запасать плоды на будущее. Если же не предвидел никакого убывания обычного плодородия, предсказывал грядущее время изобилия полей. После такого прорицания приказывал урожай этого года или бережливее, или щедрее расходовать. Вылив старое вино к ногам идола, как возлияние, пустой сосуд снова наливал: как бы выпивая за здоровье, почитал статую, как себе, так и отечеству благ, горожанам удачи в умножении побед торжественными словами просил. Окончив это, подносил рог к устам, чрезвычайно быстро, одним глотком выпивал и, наполненный снова вином, вставлял его опять в правую руку изваяния. Изготовив пирог с медовым вином круглой формы, величины же такой, что почти равнялся человеческому росту, приступал к жертвоприношению. Поставив его между собой и народом, жрец по обычаю спрашивал, видят ли его руяне. Когда те отвечали, что видят, то желал, чтобы через год не смогли разглядеть. Такого рода мольбой он просил не о своей или народа судьбе, но о возрастании будущего урожая. Затем от имени бога поздравлял присутствовавшую толпу, долго призывал ее к почитанию этого бога и усердному исполнению жертвенных обрядов и обещал вернейшее вознаграждение за поклонение и победу на суше и море. Окончив же это, они сами жертвенные яства обращали в пиршественную снедь и насыщение обжорства, заставляя посвященные божеству жертвы служить своей невоздержанности. На этом пиру попирать умеренность считалось благочестием, воздерживаться же — нечестием. В дар этому изваянию приносилась ежегодно одна монета с каждого мужчины или женщины. Ему также отдавалась треть добычи, соответственно так же выделялась и обосновывалась доля для его защиты. Этот бог имел триста коней и столько же воевавших на них всадников; все богатство, добытое ими оружием или хитростью, отдавалось на попечение жреца. Из этой добычи он создавал всякого рода инсигнии и храмовые украшения и их велел хранить за тайными запорами, где, кроме обилия денег, было собрано много пурпурных тканей, часто прохудившихся от времени. Здесь же видно было огромное количество общественных и частных приношений, собранных благодаря щедрости почитателей и дарам просителей. Кроме того этот бог имел также храмы в многих других местах, управляемые жрецами меньшей важности. Кроме того при нём был конь, совершенно белый, у которого выдернуть волос из гривы или хвоста почиталось нечестием. За ним одному жрецу позволялось ухаживать и садиться на него, дабы употребление священного животного не было слишком частым и унизительным. На этом коне, по мнению руян, Святовит — таково было имя изваяния — воевал против врагов своей святыни. Главным доводом этого считалось, что, находясь ночью в стойле, он оказывался покрыт грязью и потом так, словно в скачке преодолел пространство долгих путей. Когда предполагалось начать войну против какой-либо страны, перед храмом по обычаю служители ставили три копья. Из них два втыкались наконечниками в землю и соединялись [третьим] поперек; эти сооружения размещались на равном расстоянии. К ним конь, во время выступления в поход, после торжественного моления, выводился в сбруе жрецом из входа. Если поставленные сооружения переступал правой ногой прежде, чем левой, это считалось знаком удачного хода войны; если же левой прежде правой ступал, то направление похода изменяли. Выступая также на разные предприятия, по первому движению животного получали предсказания. Если оно было счастливым, радостно двигались в путь; если же несчастным, поворачивали назад." Свентовит имел свои боевые значки (Signa) или знамена. Главнейшее из них называлось Станица (Stanitia). Знамя это выносилось из храма лишь с началом войны. Далее, слова Саксона Грамматика: "Оно было отлично по величине и цвету и почитаемо народом руянским почти столько, сколько величие всех богов. Нося его перед собою, они считали себя вправе грабить все человеческое и божеское, и все считали себе позволенным. С ним они могли опустошать города, разрушать алтари, неправое делать правым, всех пенатов руянских разрушать и сжигать, и власть этого небольшого куска полотна была сильнее власти княжеской". К числу боевых значков принадлежали также орлы, вероятно, резные. На самом деле, цвет Свентовита не входит в противоречие с атрибутикой Перуна, возможно, что сам этот бог, мог являться чем-то вроде ипостаси, лика Свентовита. Подобные многоголовые божества известны и у других индоевропейских народов, например, индийские Варуна, Брама и др. Примеры, когда одно божество состояло из нескольких отдельных божеств также неоднократно встречаются у индо-европейцев. Например, Посейдон, Аид и Гелиос, у греков, составляли одного Зевса и т.д. 
Идол Свентовита в храме на Арконе. Иллюстрация из книги Джулио Феррарио (Милан, 1826 год) За красными занавесями стоит четырёхголовый идол Свентовита, в одной руке он держит рог, в другой лук. Также показаны некоторые другие его атрибуты - священный белый конь и седло. Нечто подобное наблюдается на знаменитом Збручском идоле, представляющем собой четырёхгранный каменный столб, каждая сторона которого имеет своё лицо. На одной из сторон, изображённое божество держит в руках рог. Что точно совпадает с описанием арконского Свентовита. Вообще, Збручский идол и Свентовит, несмотря на некоторые отличия сопоставляются и приравниваются друг к другу довольно давно. По представлениям некоторых современных специалистов, одна из сторон Збручского идола олицетворяет именно Перуна остальные - других богов, а все они вместе являются аналогом руянского Свентовита, только выполненным, в отличе от деревянного рюгенского идола, из камня. (Подобным образом рассматривал Збручского идола, например, академик Б.А.Рыбаков, по его мнению, Перуну соответствует изображение с конем и мечем, Рыбаков Б.А. Язычество древних славян / М.: Издательство 'Наука', 1981 г., с. 302.) 
Четыре стороны Збручского идола, на одной из них изображенный герой держит в руках рог. На другой - присутствуют конь и меч. По мнению некоторых исследователей - эта сторона идола символизирует именно Перуна. Здесь также можно добавить, что четырёхголого Свентовита двухмерно можно изобразить как крест. Таким образом в древности крест, перекрёсток могли символизировать этого бога.  Интересно, что сам символ креста, прекрасно известен в русской вышивке, или в деревянной резьбе. Безусловно такого рода узоры восходят к очень древним временам, гораздо более ранним, чем принятие христианства. Это достаточно легко понять - если крест у нас изначально символизировал смотрящего в четыре стороны Бога! Надо отметить, что археологические находки крестов с четырьмя ликами на концах, не редки на южном берегу Балтийского моря. И очень трудно уверенно сказать, христианский это крест или, на самом деле - символ Свентовита.  Похожие кресты известны и на Руси, в частности некоторые кресты-энколпионы. Видимо, это свидетельства некоего синтеза, который происходил между традиционными и новыми, пришедшими с христианством представлениями, и судя по всему, в этих представлениях обнаруживались параллели (возможно, часто только внешние). Если в древности крест символизировал у славян бога Свентовита, тогда герб Штральзунда можно попытаться оценить ещё и так: красный цвет поля - это главный цвет Свентовита, крест также, видимо, мог символизировать его, ну а стрела - это, безусловно, главный символ Перуна, который, видимо был боевым ликом, или воплощением Свентовита. И именно около Штральзунда, чуть севернее него, стоит уже упоминавшийся городок Прон (Perun). Смотрите также: Названия северной Германии совпадающие с русскими названиями и фамилиями. Старинные немецкие фамилии, очень близкие, или идентичные русским фамилиям. Русские названия Южной Балтики. Балтийские «Старые города» и русские «Новые города». Теории о смене рядом племён Европы в эпоху ВПН своей этнической принадлежности. Ободритская столица Рерик и славянский огненный сокол Рарог. Море в русских сказках: воспоминания о прародине? Рюген, фото-прогулка по священному русскому острову. На главную. 
Связаться с автором: bond77@mail.ru Swinow © 2005-2014 В оформлении сайта использованы рисунки Ивана Билибина. |
